Среди критериев, идентифицирующих класс предпринимателей, часто указывается уровень образования. По образованию средний слой ближе к высшему слою, потому что большинство людей, составляющих его, имеют высокий уровень образования. На основе причисления к среднему классу всех, имеющих достаточно высокий уровень образования, часто делается вывод о наличии в России значительного по численности среднего класса. Самую общую оценку верхней границы экономически активной части среднего класса можно получить на основе данных о распределении занятых в экономике по уровню образования (Таблица 3). Если в качестве критерия принадлежности к классу предпринимателей рассматривать высшее и среднее профессиональное образование, то 55% всех занятых в экономике удовлетворяют этому критерию. Эта доля сужается до 20%, если критерием служит лишь наличие высшего образования. И в том, и в другом случае вряд ли возможно отнести все эти группы к среднему классу, поскольку образование является лишь одной из предпосылок социального действия, его ресурсом, но само по себе может не приводить к тому, что статусная позиция, соответствующая положению среднего класса, будет занята. То есть, если потенциально отнести к классу предпринимателей всех руководителей и специалистов, а также рабочих с высшим и средним профессиональным образованием, то в терминах статистики их общая численность составляет около 45%. В условиях отсутствия возможности четко проследить прочие критерии класса предпринимателей. В первую очередь это доходные и имущественно-потребительские характеристики. Представляется, что данный показатель также малоинформативен и не позволяет ни подтвердить, ни опровергнуть принадлежность данной социальной группы к средним классам. С точки зрения социально-профессиональных позиций с наибольшей долей вероятности в средний класс включают два больших слоя: • специалистов с высшим образованием, работающих на местах, требующих высшего образования; • предпринимателей. Настоящее исследование концентрирует внимание на слое предпринимателей. Исключительная пристальность к этой социальной группе означает, что предприниматели стали основой среднего класса. Также можно добавить, что не всегда показатель как образование является критерием оценки предпринимателя. Так как некоторые предприниматели, как люди творческие и готовые на разумный риск, бывают выходцами из малообразованных слоев населения. Однако складывающаяся социокультурная обстановка в России требует выхода таких индивидов на новый уровень образования, что они в последствии и осуществляют.

2 Предпринимательство как объект и субъект управления: методологические подходы

Некоторые специалисты считают, что «новый класс» предпринимателей себя уже утвердил, причем он появился в России как бы из ничего и в ничтожно короткие сроки. Этот вывод находит подтверждение в официальной статистике. Если в 1992 году слой предпринимателей в России составлял 6-8% самодеятельного населения, то есть порядка 4,2-5,8 млн. человек. То по статистическим данным на 1 января 1993 г. на предприятиях «нового бизнеса» трудилось 16 млн. человек, или 22% от общей численности занятых в экономике. Далее к 1995 году, согласно данным Института экономического анализа, число россиян, работающих в частном секторе, составило 36% (более 26 млн. человек) от общего числа занятых, что в 3 раза больше, чем в 1992 году. Здесь-то и возникает проблема чисто методологического характера: кого и почему надо считать предпринимателем? Возможны два подхода: Социологический и Экономический. Сначала о терминологии, используемой в официальной статистике. Говоря о предпринимателях «нового бизнеса» и «новых хозяйственных формированиях». В данную группу включают не столько «кооперативы», «частные и индивидуальные предприятия», «товарищества с ограниченной ответственностью», сколько «акционерные общества», «ассоциации», «концерны» и «консорциумы». Официальная статистика считает предпринимателями самые разные категории. Например: наемный персонал, задействованный «в деле» (рабочих, специалистов, управленцев), и предпринимателей «в истинном смысле этого слова» (тех, кто действительно создавал, развивал и поддерживал «свое дело»). Теперь рассмотрим ранее приводимые подходы. Каков источник предпринимательского дохода и каково его реальное содержание? Произвольно оперируя понятиями «предпринимательский доход», «предпринимательская деятельность», «доход от собственности», уравнивая «настоящих предпринимателей» и «россиян, работающих в частном секторе», экономисты и журналисты возвращают нас к концепции «классического предпринимательства». Иными словами, к концепции «экономического человека». Но правильно ли это утверждение? В самом начале (1990 г.) рыночных реформ их идеолог Е. Ясин предложил методологический подход, который лег в основу всей экономической политики: «Особо следует выделить социальные и политические проблемы, связанные с формированием рыночной экономики. Рынок – социально-политическое поле деятельности. Человек со свойственным ему рациональным поведением, сильными мотивами личной выгоды, расчетливости и предприимчивости, готовностью идти на риск, с ощущением личной ответственности за свои действия должен получить общественное признание. Равным образом должны быть признаны обществом значительные различия в материальной обеспеченности людей». Россиянам предлагали иметь дело с «экономическим человеком» - предельно рационализированным индивидом с сильной мотивацией достижения. Понятие «экономический человек» включает несколько позиций: Атомизированный абстрактный человек, максимизирующий функцию полезности и потому – рациональный эгоист, стремящийся только к собственной выгоде. В качестве атомизированного он рассматривается вне привычных социальных связей – как «средний нормальный» (в статистическом смысле) индивид. Предсказуемый в своих экономических предпочтениях и реакциях на изменение материальных условий человек. Человек, функционирующий в идеальной среде равновесия спроса и предложения и потому легко управляемый через изменение цен на редкие ресурсы, ограничение желаний. Человек, имеющий право проявлять инициативу предпринимательского типа, обусловленную соответствующими институтами рыночной экономики и регулируемую законодательными актами. Человек, калькулирующий (М. Вебер). Зная, в чем именно состоит его выгода, он четко выбирает цель и рассчитывает сравнительные издержки, связанные с этим выбором. Человек, имеющий необходимую информацию о событиях на рынке и потому совершающий выгодные сделки. Поскольку он хорошо информирован, то знает не только собственные потребности, но и пути их удовлетворения. Набор из шести экономических переменных образует модель социального поведения, которая называется «Homo Economics». Именно на основе этой концепции правительство Е. Гайдара проводило рыночные реформы. Правда, сразу возникли вопросы, и не только у российских социологов, но и у американских экономистов. Вернемся к «классическому типу» предпринимателя и его инновационной функции. Такую трактовку дал И. Шумпетер. Он считал, что роль предпринимателя отличается от роли капиталиста и рабочего. Предприниматель изначально не имеет капитала и не продает свой труд, зато обладает организаторскими и лидерскими способностями, инициативой, способностью идти на риск. Благодаря такому институту как кредит, предприниматель мобилизирует факторы производства и, получив их в распоряжение, осуществляет инновационную деятельность. На Западе «классический предприниматель» отождествляется с активностью по созданию новых благ, нетрадиционным решением вопросов по внедрению новых технологий, продуктов и услуг, поиском «новых комбинаций» управления производством. Судя по исходным положениям экономической науки, к концу 1995 года Россия получила именно такой тип. Согласно официальной статистике, численность предпринимателей превысила 26 млн. человек, а совокупный предпринимательский доход «перевесил» совокупную «заработную плату». Заметим, что к предпринимателям относятся также коммерсанты, снабженцы, торговцы, фермеры, кооператоры, арендаторы, то есть все те, кто на свой страх и риск создают и ведут предприятия, организуют производство и сбыт продукции. Предполагается, что эти группы возьмут на себя задачи, которые до сих пор оставались исключительной прерогативой чиновников. С одной стороны, чиновник-особая каста, пользующаяся наибольшими привилегиями и властью, с другой-рыночная экономика нуждается в квалифицированном регулировании, значит, она нуждается в грамотном и ответственном чиновнике. Однако перевоплощение «номенклатурщика» в «предпринимателя» наводит на вопрос. Что это – стратегия или только «идеология»? Б.Н. Ельцин пошел по пути, проложенному большевиками и царями, опираясь на разрастающиеся бюрократические структуры. Поэтому «неудивительно, что в них зачастую работают те же люди, что при советской власти. На основе проводимой экономической политики по всей России наблюдается расцвет бюрократии». Считается, что слой предпринимателей в развитом капиталистическом обществе очень тонкий и охватывает до 4% населения. А в России можно выделить три типа предпринимательской деятельности: - Производственная - - Коммерческая - Финансовая
В 1993 году в России производственным предпринимательством было занято 4%, финансовой деятельностью – 3%, коммерческой – 93%. Кто они? В основном это были люди, которые ставили целью заработать большое количество денег любым доступным способом. Таких среди нынешних предпринимателей около 80%. На мой взгляд, те, кто принимает ключевые решения в российском бизнесе – это бывшая «партийно-хозяйственная номенклатура», которая быстро освоила новые формы инновационного поведения. При этом данная категория предпринимателей, используя старые неформальные связи, извлекает доход из факторов неопределенности рыночной среды. Это подтверждается следующими фактами. Первые кооперативы (1988 год) были использованы для приватизации партийной, комсомольской и государственной собственности, планомерного создания структуры «невидимой партийной экономики». У мелкого и среднего предпринимателя (как объекта управления) особые интересы, которыми манипулирует малочисленный слой элиты. Согласно логике государственные органы не могут быть субъектом инновационного процесса в принципе. Дело все в том, что социальная сторона предпринимательства детерминируется властной социокультурной средой российского общества. Оно базируется на трансляционной, селекционной и инновационной функциях. Согласно данным еженедельника «Деньги», в 1995 году вице-премьер Правительства О. Сосковец «прокрутил» через фирму «Властелина» 200 млрд. руб. (в ценах 1993 года). Прокурор Подольска г-н Хиль – 2,5 млрд. руб. Это государственные органы, использующие «неклассические эффекты» предпринимательского поведения. Многочисленные союзы, ассоциации, агентства, благотворительные фонды специально созданы для «делания денег». Они широко практикуют «выбивание» средств из государственного бюджета, отмывание денег, получение различных льгот, укрытие доходов от налогов. Данные факты лишь подтверждают гипотезу, согласно которой в российской экономике ключевые модели предпринимательского поведения организованы по принципу доминирования «номенклатурного» статусно-ролевого образца с вертикальной иерархией власти. За обладание властью и получение предпринимательской прибыли между различными субъектами рынка, и по сей день, идет борьба, причем на коррумпированном и криминальном фоне – действиями, заканчивающимися расстрельными разборками и заказными убийствами предпринимателей.

Российское предпринимательство: основные черты и условия деятельности

Наряду с финансовыми и правовыми проблемами существуют и социальные проблемы. Во-первых, специфика российского бюрократизма. Не найдет предприниматель подхода к местной администрации – районной, областной, региональной и т.д. – ничего у него не выйдет. Не заплатит взятку – не будет он работать в этой сфере. Поскольку идет процесс концентрации капитала в сфере предпринимательства, то встает вопрос о безопасности бизнеса. С одной стороны криминал, с другой – отсутствие стройной хорошей системы финансово-правовой поддержки. Вторым вопросом выступает налогообложение. Сегодня фактически идет откровенное подавление частного бизнеса. Количество малых «белых» предприятий, по данным Госкомстата, с 1995 по 1998 г. сократилось как минимум на 100 тыс.: было, по некоторым оценкам, около миллиона – сейчас 830-840. По некоторым расчетам, если российский предприниматель выполнит все законы, то он должен на каждый рубль оборота еще 3 копейки доплачивать государству. Из этого следует, что работоспособная часть предпринимателей идет в теневой оборот. По некоторым оценкам, эффективные предприниматели, как правило, 90% оборота держали в тени. В социальном плане они становятся финансовой основой криминального мира. На мой взгляд, все разговоры о борьбе с преступностью, с криминальным миром, с коррупцией – пустые, пока не подорвана финансовая база этого процесса. Это означает, что их зависимость от криминального мира намного сильнее, чем зависимость от государства. Уходя в «тень», предприниматели как бы избегают риска потерять накопленный капитал, но одновременно притягивают к себе пристальное внимание криминала. С другой стороны, расширение теневого сектора за счет пополнения его новыми предпринимательскими структурами, в свою очередь, негативно сказывается на подорванной финансово-банковской системе, так как в этом секторе универсальным платежным средством является доллар, а не рубль. В данной ситуации представляется оправданным, во-первых, сократить налогооблагаемую базу для предпринимателей, приводящих импортозаменяющую продукцию (импорт может существовать там, где нет условий для собственного производства продукции). Во-вторых, снизить налоги для предприятий инновационного бизнеса и, прежде всего тем научным структурам, которые осуществляют фундаментальные исследования задельного характера. Одним из возможных шагов в данном направлении могла бы служить отмена для таких предприятий налога на имущество. Данные экономические подходы решили бы как экономические, так и социальные проблемы России, а так же вопрос с криминализацией частного бизнеса. Исходя из предпосылки о том, что предпринимательство в России есть форма модификации бывшего номенклатурного управления, легко объяснить проблему криминализации бизнеса. Согласно Р. Мертону, потребности бизнеса в принципе нельзя удовлетворить обычными и одобренными культурой средствами – социальными структурами, выступающими в своей явной (не латентной) форме. Поэтому незаконная, но не менее эффективная организация – часть неформальной машины, представляют недостающие услуги. Мертон приводит множество парадоксальных примеров, годящихся как для тогдашней Америки, так и для нынешней России: дипломированный судья выносит приговор рэкетиру, рядом с которым он сидел еще вчера на неформальном ужине среди политических заправил; районный прокурор сталкивается с освобожденным преступником на собрании политической элиты; С точки зрения функционального анализа все это не представляется парадоксальным, поскольку неформальная машина обслуживает как деловой, так и преступный мир, как узаконенный бизнес, так и незаконный, обе, на первый взгляд противоположные группы тесно взаимодействуют. Подгруппа профессиональных преступников и рэкетиров имеет много общего с подгруппой промышленников и торговцев. Если законное предпринимательство создает финансовые синдикаты для усиления деловой активности, то и рэкет пойдет тем же путем. А именно будет организовывать синдикаты, помогающие, им навести порядок в сфере оказания противозаконных услуг. Незаконный бизнес усваивает манеры законного поведения. В результате чего преступность создает синдикаты. С точки зрения социального статуса, бизнесмены и преступники являются противоположными группами. Но в ситуации действия легитимный статус не дает преимуществ и не сказывается на взаимоотношениях групп. Неформальная машина осуществляет межстратификационную мобильность: часть бизнесменов переходит в группу преступников и обратно. Развивая идеи Мертона, Г. Беккер отмечает, что люди решают стать преступниками по тем же соображениям, по каким они становятся инженерами или учителями. А именно потому, что ожидают, будто «прибыль» от решения стать преступником есть приведенная цена всей суммы разностей между выгодами и издержками, как неденежными, так и денежными, и превосходит «прибыль» от занятия иными профессиями. Таков чисто экономический расчет. Например, в структуре предпринимательства и рэкета многие черты тождественны: 1) рыночный спрос на предметы потребления и услуги; 2) забота о максимизации прибыли; 3) потребность в частном контроле над правительственной машиной, которая в противной случае могла бы вмешаться в деятельность бизнесмена, направленную на получение максимальных прибылей; 4) потребность в сильном централизованном агентстве, которое обеспечило бы эффективную связь «бизнеса» с правительственной машиной. На мой взгляд, такой подход очень актуален, так как в нынешних условиях периодические попытки очистить политику и бизнес от преступников, оказываются безрезультатными. Действует основная теорема Мертона: любая попытка уничтожить существующую социальную структуру без создания адекватной альтернативной структуры для выполнения функций, ранее выполнявшихся уничтоженной организацией, обречена на неудачу. Таким образом, мы видим, что российский предприниматель на любом уровне включен в неформальные сети политической машины, стремится самостоятельно распоряжаться своим капиталом и результатами своего труда. Таковы бывшие «номенклатурщики» и ставшие крупными предпринимателями выходцы из научной и инженерно-технической среды.

>> продолжение...